Закидываю именно сюда, поскольку он был одним из ведущих русских протокомиксистов

Известно, что 28 ноября 1859 г., в разгар начавшихся преобразований кредитно-финансовой системы страны, министр финансов Александр Максимович Княжевич направил государственному секретарю Владимиру Петровичу Буткову доклад, в котором обосновывал необходимость изменений в российской денежной системе. Он был составлен через полтора года после печально известного заключения Комитета финансов о приостановке размена кредитных билетов на серебряную монету, одобренного императором Александром II 16 мая 1858 г.
Это решение стало своего рода финансовым итогом неудачной Крымской войны, обошедшейся стране в громадную по тем временам сумму более полумиллиона рублей.
Доклад был подготовлен на материалах Особой комиссии, на протяжении 1859 г. обсуждавшей вопрос об изменениях в денежной системе. Министр сетовал на недостаток разменной монеты, который связывал как с вывозом ее за рубеж, так и с переплавкой в изделия. Коммерческая цена серебра стала выше таковой в монете. То там, то здесь наблюдались случаи переплавки монетного серебра. Известно, что в 1857 г. московских серебряных дел мастер Петров был уличен в тайной сплавке серебряной монеты более чем на 8000 серебряных рублей – и это в течение только декабря. В соседних Костромской и Ярославской губерниях подобный промысел также процветал: почти все мастерские изготавливали изделия на продажу из монетного серебра. Нередко предметы в большом количестве изготавливались для кяхтинской меновой торговли (с Китаем). При этом законы Российской империи не запрещали такую деятельность.
И, кстати, структурно соответствует: каждый выпуск — подборка смешных историй или тем, на один лист каждая.
Потом он опять возвращается в Москву и за двадцать пять рублей в месяц (!) становится ординатором знаменитого в то время профессора Склифосовского. Одновременно он дает блестящие иллюстрации к учебнику анатомии профессора Зернова. Потом он увлекается областью зубоврачевания и становится ее фанатиком. В течение ряда лет он редактирует журнал «Одонтологическое обозрение», работает на Высших зубоврачебных курсах, читает доклады в различных научных обществах и на съездах. Вместе с тем дядя Миша становится одним из самых популярных дантистов в Москве. В его приемном всегда длинная очередь больных — нередко самых именитых граждан города, — которые терпеливо ждут часами. Пациенты, а особенно пациентки, приходят к доктору с работой, с книгами, с вязанием, с вышиванием, приносят бутерброды и фрукты, располагаются по-домашнему, знакомятся, судачат, занимаются сплетнями и флиртом. По Москве в то время ходил рассказ, как двое молодых людей, познакомившись на приеме у дяди Миши, за время лечения зубов пережили страстный роман, закончившийся счастливым браком. Дядя Миша был посаженым отцом у них на свадьбе. По натуре Чемоданов был человек крайне беспорядочный, но работать любил «на совесть». Поэтому с каждым пациентом он возился долго и обстоятельно. А так как пациентов было много и дядя органически не способен был выдерживать точные сроки, то в его порядке дня получался невероятный хаос. Больных он начинал принимать с семи часов утра, кончал работу поздней ночью. Спал несколько часов, питался урывками и в совершенно неположенное время. Сплошь да рядом он до такой степени утомлялся, что, садясь один (вся семья уже спала) часа в два ночи поесть, он засыпал за столом с непережёванной пищей во рту. Тетя Лиля рассказывала, что однажды крыса (которых вообще в доме было много) вскочила на стол и откусила половину котлеты, торчавшей из дядиного рта. Но дядя спал и ничего не заметил. Так проходят годы, 90-е годы.
Майский И. М. Мой дядя Чемоданов // Перед бурей. — М.: Молодая гвардия, 1945. — С. 77–89 (с. 87).
Иррационал, сенсорик, логик, экстраверт. (Скорее всего). Жуков, Маршал. (И судя по вулканической деятельности тоже).
В годы безвременья он, подобно моим родителям стал одним из тех левых, прогрессивных, антицаристски настроенных интеллигентов, которые, если можно так выразиться, представляли собой «легальную оппозицию» самодержавию. И теперь, когда первые удары революционной грозы разбудили в дяде Мише его старые боевые инстинкты, он сначала выходит на арену в качестве революционного одиночки. Он ходит на все митинги и собрания, он собирает деньги и подписывает адреса и петиции, он говорит на съездах и требует освобождения арестованных. Но он не записывается ни в одну из партий. Мало-помалу, однако, события и собственные настроения начинают все больше толкать Чемоданова туда, где горячее всего кипит борьба против самодержавия. Дядя Миша сближается с московскими большевиками. Он становится сторонником вооруженного восстания. И тут он вновь возвращается к своему острому и убийственному оружию — карандашу. Он выпускает целую серию талантливо сделанных политических открыток, которые с несравненной силон наносят удары царизму, реакции, генералу Трепову, «реформатору» Булыгину и ядовито высмеивают трусливо-соглашательскую позицию либеральной буржуазии. Заканчивается эта серия замечательной, истинно пророческой карикатурой: царь пляшет на груде черепов, и рядом тот же царь на виселице. Подпись гласит: «Допляшется». Эти революционные открытки тайно печатаются в одной из московских фотографий, распространяются в десятках тысяч экземпляров и приносят значительный доход, который идет в кассу Московского комитета большевиков и в политический Красный крест. По вот революция на отливе. Потрясенный царизм временно возвращает себе власть. Начинается дикая расправа со всеми врагами самодержавия. Ее жертвой становится и дядя Мита. Два обыска. Арест. Бутырская тюрьма. Крупозное воспаление легких, схваченное в сырой, холодной камере. Выпуск на поруки умирающего заключенного. Отчаянные попытки семьи и друзей предотвратить роковой конец. Но уже поздно: царские палачи умеют делать свое дело. В январе 1907 года дядя Миша умер в возрасте всего лишь пятидесяти двух лет.
Майский И. М. Мой дядя Чемоданов // Перед бурей. — М.: Молодая гвардия, 1945. — С. 77–89 (с. 88–89).
А где тут несовпадение? Прям в ноль Ульянов-Ленин (который тоже Жуков).