Анастасия Ясеницкая
В начале марта в антикафе Happy People прошла лекция «Война и комиксы». Как войны и жесткие политические противостояния давали о себе знать на страницах комиксов, какое пропагандистское значение они имели? Об этом рассказал Алексей Волков, писатель, журналист и основатель сообщества Old Komix. Slon публикует сокращенную версию лекции.
Войны не прекращались с первых дней истории человечества. Для большинства участие в войне становилось самым ярким впечатлением жизни, и не было времен, когда люди ничего не писали бы о войне. Эта тема занимала и занимает колоссальное место в культуре. Комиксы долго оставались в стороне от нее – отчасти потому, что были в основном комическими, а чего-то особенно смешного в войне не наблюдалось. Не прибавляло интереса к теме и то, каким потрясением стала для людей начала ХХ века Первая мировая, – не столько даже из-за своей масштабности, сколько из-за огромного количества ужасающих свидетельств. К моменту ее начала уже была фотография, был кинематограф. И эти свидетельства не просто оставались в памяти, преломляясь через письменные источники и живопись, а сделались постоянным предметом обращения и осмысления. В начале XX века отношение к войне стало другим. Изменились не люди – изменилась сама эпоха. Научно-технический прогресс, растущая популярность гуманистических ценностей и влияние средств массовой информации заронили в сознание людей мысль о том, что им совершенно не обязательно идти и умирать в траншеях.
Первая мировая война завершилась, оставив мир в каком-то страшном предчувствии: образовался Советский Союз, грозившийся распространением коммунистической идеологии, США шагнули в Великую депрессию, а начатый передел сфер влияния явно не был окончен. В 1938 году Германия удивила Европу аншлюсом, до этого отношение к ней было смешанным, американцы полагали: «Там что-то творится, но нас это не коснется». Никто не думал, что серьезно разгромленная после Первой мировой войны Германия будет способна внедрить в Европу стальной кулак и заполучить в союзники Японию с Италией. В 1939 году Адольф Гитлер принимает парад в захваченной Польше. Это стало началом: с тех пор несерьезно относиться к нацистской Германии было невозможно. В 1941-м Япония устроила бойню в Перл-Харборе, ставшую для американцев настоящим шоком. Франклин Делано Рузвельт объявил войну Японии, и простые американцы уже знали, как выглядит враг, были готовы к противостоянию. Причем были готовы еще до Перл-Харбора, благодаря средствам массовой информации. Немаловажную роль в этом сыграли именно комиксы.
Как Pulp Fiction проиграл комиксам
Корни всех грядущих патриотических комиксов можно найти в Pulp Fiction. Еще в разгар Великой депрессии, в тридцатые годы, появляется «Doc Savage». Кларк Сэвидж – младший – сын известного искателя приключений. Большую часть своего состояния отец потратил на то, чтобы вырастить из сына сверхчеловека: очень близкий нацистам мотив, хотя, как мы знаем, евгеника родилась не в Германии, а в Америке. Популярная американская идея self-made man получила радикальное выражение в характере Кларка Сэвиджа – младшего. Влияние этого персонажа наблюдается и в последующих комиксах. Кстати, именно он стал использовать разнообразные гаджеты: пуговицы с усыпляющим газом или ремень, превращающийся в канат.
В середине тридцатых появляется еще одна книга – «G-8 and His Battle Aces», ставший страшно популярным рассказ о военных приключениях, невероятный капустник с участием пилотов Первой мировой. По канонам того времени они носили псевдонимы, у них была тайная база и специально сконструированные самолеты. Боролись не просто с немецкими войсками, а с разного рода фантастическими угрозами. Названия книг интересны: «Эскадрон летучих мышей», «Летающие драконы», «Нападение летающих викингов». Это была чистейшей воды выдумка, но выдумка чрезвычайной привлекательности. Читатели очень интересовались этой историей – приключения в воздухе были достаточно свежим направлением, ведь авиация получила распространение не так давно.
Время шло, Pulp Fiction постепенно сдавал позиции, а война окончательно добила его по одной причине, имя которой дефицит бумаги. Pulp Fiction требовалось гораздо больше бумаги на ежемесячный выпуск, чем комиксам. Цветная же печать подешевела. Куда приятнее было купить много журналов с кучей цветных иллюстраций, чем один с черно-белыми. Комиксы в огромном количестве отправлялись в тот период в армию и служили популярным развлечением по одной простой причине: ими мог наслаждаться любой, да и на чтение у людей времени оставалось очень мало.
Битва эстетик
Что было для рядового американца самым опасным в фашизме? Эстетика. Лучшие умы работали над вызревавшей идеей часа Германии в Европе, поэтому их дизайн производил впечатление: резкие рубленые линии военной техники, эсэсовская форма, тематика арийского добровольного стремления к смерти – все это обладало дьявольской притягательностью, в том числе и для американцев, и нужно было противопоставить этой эстетике нечто сильное. И противопоставление родилось.
Молодой Джек Кирби вместе с художником и сценаристом Джо Саймоном хотели создать хит, и у них это получилось: они придумали «Капитана Америку». Когда появился первый номер «Капитана Америки», такого успеха никто не ждал. Издатель Гудман отнесся к проекту с прохладцей: «Война еще не началась, а у вас на обложке персонаж уже бьет Гитлера по лицу». Эта обложка стала одной из самых известных в истории комиксов.
Это не было привычной историей о миллионере или пришельце с другой планеты. Капитан Америка – обычный солдат, который с помощью особой сыворотки становится супергероем. Несмотря на свои суперспособности, он тайно продолжает службу в армии США. Все сюжеты «Капитана Америки» времен золотого века – периода Второй мировой – крутятся вокруг следующего: Капитан Америка, или простой рядовой Стив Роджерс, и Баки, рядовой сын полка, вместе чистят картошку на гауптвахте, пытаются смотаться в увольнение или терпят беды от командиров. Но потом возникает опасность, они переодеваются и становятся Капитаном Америкой и Баки – американскими героями. Щит Капитана со второго выпуска приобрел привычные нам округлые очертания. За весь золотой век Капитан Америка швыряет щит всего несколько раз, потому что классическим методом борьбы того времени был хук справа в челюсть.
Вслед за «Капитаном Америкой» издательство Quality выпустило серию милитари-комиксов, титульным персонажем которых был заявлен некий Блэкхок. Блэкхок – таинственный предводитель эскадрона летчиков, воевавшего уже не в Первой мировой, а во Второй. По своей сути это была калька с «G-8 and His Battle Aces», но комикс пользовался популярностью, потому что его персонажами оказались уже не просто супергерои, а реальные люди. Там же впервые появилась интернациональная команда. В случае Блэкхока мы четко видим войну эстетик: форма главного героя неслучайно напоминает эсэсовскую.
В середине сороковых – начале пятидесятых интерес к супергероям и военным комиксам постепенно угасал, и популярнейшим явлением массовой культуры стали вестерны, сыгравшие в послевоенной Америке роль социального клея. Именно благодаря вестернам американцы задним числом обрели героическое прошлое. Не самая, казалось бы, приглядная тема, связанная с истреблением индейцев и дикой природы, но в массовом сознании время ковбоев обрело черты золотого века.
Журнал American Comics переименовывается в All American Western, и так длится достаточно долго, пока однажды не обнаруживается, что вестерны больше никому не нужны. Благодаря Корейской войне и коммунистической угрозе военные комиксы вновь начали набирать популярность. Журнал превратился в All American men of war и стал в дальнейшем антологией военных комиксов.
Следующей знаменитой серией была «Our Army At War». Именно там появился знаменитый персонаж Второй мировой – сержант Рок, воплощение американского военного, причем его образ использовался даже в советской карикатурной традиции. Рок и до сих пор не сдает позиции: когда хотят изобразить представителя армии США, рисуют именно его. Его атрибуты – шлем, каска, пулеметные ленты и какая-нибудь здоровенная орудийная дура в руках.
К середине пятидесятых акценты в общественных настроениях стали смещаться в сторону гуманизма. Военные комиксы сумели сохранить насилие на прежнем уровне лишь благодаря тому, что полностью занимали нишу взрослых комиксов, других просто не существовало. Несмотря на появившихся супергероев новой формации, таких как Флэш и Зеленый фонарь, милитари-комиксы выдерживали конкуренцию отчасти из-за того, что родились новые поколения читателей, не заставших войну и не знавших, что это такое. Дети мечтали о приключениях. В космос еще никто не полетел, и приключения в армии казались более реальными, чем полеты к новым галактикам. Можно было сходить в музей или открыть отцовский шкаф – потрогать его медали. Но долго это не продлилось, и к середине семидесятых военные комиксы утратили популярность, потому что США сначала вляпались, а потом еле вышли из грандиозной авантюры во Вьетнаме.
Вьетнамские мотивы и холодная война
Началась война во Вьетнаме на ура-патриотической ноте, а закончилось все, как известно, очень плохо. И первым комиксом, относительно серьезно освещавшим вьетнамскую кампанию, был журнал Blazing Combat. Реакция на это издание оказалась неоднозначной, потому что комикс вышел совершенно антивоенным. Несмотря на все объяснения вроде «это просто военные истории потрясающей реалистичности», это скорее были истории о том, что творит американская военщина во Вьетнаме. Естественно, журнал достаточно быстро закрыли, хотя над ним работали лучшие художники своего времени.
В середине восьмидесятых появилась серия The Nam, которая писалась ветеранами Вьетнама, – своеобразная летопись, создаваемая очевидцами. Комикс, как и во время любого вступления в войну, начинается с подъемных комических моментов, а потом все больше и больше погружает нас в ужас происходящего.
В восьмидесятых стал популярен мотив войн будущего. Самый яркий пример перенесения тематики войны в запредельные дали – история «The Apocalypse War» из британского комикса «Судья Дредд». Впервые реальные события были перенесены в комикс в таком масштабе. Читатели привыкли к американскому принципу «все возвращается к статус-кво»: если персонажи гибнут – они вернутся, слишком много жертв быть не может. Но комикс «Апокалиптическая война» начинается с того, что советский город East Meg One устраивает американскому Mega-City One ядерную бомбардировку и уничтожает его большую часть. Читатель до последнего надеется, что главный герой, судья Дредд, всех спасет. Но он не может сделать этого, увы, он всего лишь человек, а это война. Сюжет произвел колоссальное впечатление. Однако комикс не стал агиткой, потому что даже макабрические сцены войны носят жестко сатирический характер. На обложке, нарисованной к переизданию, мы видим падающие советские бомбы. Представьте, каково увидеть такое на прилавке в разгар холодной войны.
Если у Сталина был понятный имидж военного тирана, то Хрущев, стучавший ботинком по столу и жаловавшийся на то, что его не пустили в Диснейленд, страшно напугал американцев. До этого к СССР относились как к умному сопернику, способному к сотрудничеству, но тут оказалось, что сотрудничать не с кем. Все дальнейшие предсказания мировой атомной войны происходили от ужаса перед тем, что Советам, оказывается, ничего не стоит нажать на кнопку и стереть Штаты с лица земли. И эта колоссальная мировая напряженность выливалась в памфлеты в форме комиксов. Естественно, они не пользовались широкой популярностью и выпускались только малыми издательствами.
Замечательный пример такого памфлета – рассказ о похождениях коммунистического суперагента по имени Джейкоб Сталинофф. Но этот персонаж принадлежал прошедшей героической эпохе, отголоски которой слышались также в коммунистических злодеях вроде Красного Динамо. В дальнейшем появилось четкое разграничение: есть советское правительство, есть советский народ, и первые нам враги, а вторые нет.
Эпоха менялась, и до Афганистана все оставалось относительно статичным. Но афганский конфликт – не комиксная история, потому что американцы старались не афишировать присутствие своих войск в Афганистане. Естественно, появлялись шедевры вроде «Рэмбо III», но авторы, придерживавшиеся левых взглядов, прекрасно понимали, что это такая же авантюра, как и Вьетнам.
Счастливая маргинализация жанра
Сейчас жанр военных комиксов можно назвать реликтовым. В мейнстриме его фактически не существует. В наши дни эта тема в основном представлена независимыми комиксами. Крупные издательства их почти не выпускают, потому что колоссальное наследие уже накоплено, а очевидцев событий почти не осталось. Это малоизвестный факт, но почти все авторы, за редким исключением, были к войне как-то причастны. Но сейчас, к счастью, пока не происходит таких глобальных военных конфликтов. Но мы должны понимать, что военные комиксы и рост милитаризма в стране появляются чуть раньше, чем война. Поэтому новая волна военных комиксов должна стать для нас тревожным знаком.
http://slon.ru/calendar/event/1074329/